Половое неравенство на рынке труда — это не всегда вредно. Иногда, пусть это и кажется несправедливым, именно неравенство оказывается экономически рациональным.
В 2009 году в Стокгольме министры стран — членов ЕС обсуждали, какими путями добиваться гендерного равенства на рынке труда. Одним из пунктов повестки дня было новое исследование экономиста Эзы Лефстрем. Она попыталась установить, влияет ли трудовое равенство мужчин и женщин на уровень ВВП. Вывод она сделала хоть в целом и предсказуемый, но довольно радикальный: если бы удалось достичь полного и окончательного равенства, ВВП европейских стран вырос бы в среднем почти на треть.
На лиссабонском саммите ЕС в 2000 г., среди прочих требований к чрезмерно косной европейской экономике, главы стран ЕС решили, что к 2010 г. коэффициент занятости среди женщин в возрасте от 15 до 64 лет должен составить 60%. По последним имеющимся данным (2007 г.), до выполнения плана еще далеко: в среднем, ЕС отстает от него почти на 6%, и лишь половина из 27 стран добилась заявленной цели.
Министров, стремящихся выполнить и перевыполнить план по занятости женщин, исследование Лефстрем не могло не порадовать. Но добиться цели им помешают не только общественные стереотипы, но и связанные с равенством экономические неудобства.
ФИНСКОЕ ГЕНДЕРНОЕ РАВЕНСТВО
Степень неравенства на рынке труда в ЕС очень сильно разнится от страны к стране. Так, например, разница между средней зарплатой среди женщин и мужчин составляет в Италии 4%,а в Эстонии – больше 30%. В среднем по ЕС женщины получают на 13% меньше, чем мужчины.
Разница между количеством работающих женщин и мужчин в Греции достигает 27%, а в Финляндии – меньше 3%. Отчасти это объясняется культурными установками. С утверждением, что, в идеале, женщина должна сидеть дома и смотреть за детьми, в Венгрии согласны более 45% (причем расхождение между мужчинами и женщинами незначительное). А вот в Финляндии с тем, что место женщины – на кухне, согласно менее 5% населения.
Между уровнем ВВП на душу населения и долей занятости женщин есть, как показали многие исследования, устойчивая положительная связь. Кроме того, в парламентах стран с высоким подушевым ВВП заметно больше женщин, чем в странах с более традиционной структурой занятости, где женщины, скорее, занимаются домашним хозяйством.
На этом и основан аргумент Лефстрем: чем больше женщин будут вовлечены в экономику, и чем чаще они будут выступать на рынке труда на равных с мужчинами (это касается, прежде всего, зарплаты, но также и условий найма и карьерного роста), тем более производительной станет страна.
ПРИЧИНА ИЛИ СЛЕДСТВИЕ?
Но, строго говоря, этим эмпирическим исследованием связь ВВП и степени вовлеченности женщин в экономику и ограничиваются. Что причина, а что следствие в этой связке – неизвестно: именно страны с высоким доходом могут позволить себе развитую систему социального обеспечения, что дает женщинам возможность оставить ребенка на попечение и отправиться работать.
А вот предположение о том, что, увеличивая долю работающих женщин, мы автоматически увеличим и ВВП, вызывает возражения.
Сама Лефстрем сказала, что результаты полного равенства на практике могут оказаться раза в два ниже, чем она рассчитала: ведь мало выпустить женщин на рынок труда, надо еще и обеспечить им рабочие места.
В то же время перспектива обнаружить неиспользованный резерв для существенного роста ВВП слишком привлекательна, чтобы сразу отбрасывать эту гипотезу.
Дело в том, что для разных стран потенциальный эффект зависит от разных факторов. Скажем, в Греции, по подсчетам Лефстрем, главный вклад в рост ВВП внесет увеличение числа работающих женщин, а в Нидерландах – продление их рабочей недели (большинство там работают неполную неделю). В Швеции или Эстонии главный фактор роста ВВП в этом контексте – сокращение разрыва в оплате труда.
Так что исследование все равно будет полезно правительствам ЕС: даже если не стремиться к полному равенству, то хотя бы понятно, в какой области дело обстоит серьезнее всего, и какими рычагами добиваться поставленной цели.
КАК СССР ОБОГНАЛ ЕС
Для России исследование Лефстрем не так актуально: во-первых, планку, поставленную ЕС, мы давно взяли. Еще в 1960-е годы доля занятости среди женщин зашкаливала за 80%. За последние 10 лет этот коэффициент упал, но не так значительно: сейчас в России работат 74,7% всех работоспособных женщин.
Хуже ситуация с равенством оплаты труда. По данным 2006 г. (нет оснований полагать, что за последние три года ситуация изменилась), средняя зарплата женщины составляла 67% от мужской. Связь между степенью занятости женщин и уровнем их оплаты зачастую, как это ни парадоксально, отрицательная. В странах, где женщин традиционно не пускают на рынок труда, преодолевают барьеры лишь женщины с высоким уровнем образования. Но по мере снятия барьеров и уменьшения разрыва между уровнем образования женщин и мужчин неравная оплата труда становится все более очевидной.
И это, кстати, еще один аргумент против выводов Лефстрем: до какой-то степени равенство полезно, но потом его эффект нивелируется.
ВЫНУЖДЕННАЯ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ
Поэтому, как объясняет эксперт центра занятости ГУ-ВШЭ Алексей Ощепков, решение женщины остаться «на кухне», с экономической точки зрения часто вполне рационально. Оставаясь дома, женщина максимизирует полезность семьи в целом, исходя из предположения, что ее производительность дома будет выше, чем на внешнем рынке труда. Это связано как с более низкой потенциальной зарплатой, так и с тем, что отдача от человеческого капитала у женщин из-за вынужденных перерывов в карьере (на уход за ребенком) ниже, чем у мужчин.
Следовательно, если необходимо привлекать больше женщин на рынок труда, то нужно бороться не столько с культурными барьерами и дискриминацией со стороны работодателя, сколько с экономическими неудобствами. Грубо говоря, надо развивать систему детских садов. Но и здесь возникает вопрос, оправдаются ли дополнительные инвестиции в социальную инфраструктуру отдачей от новых работников-женщин. Лефстрем уверена, что оправдаются, но рассчитать этот эффект трудно.
Благодаря советскому наследию, страны СНГ уже имеют те результаты, к которым большинству европейских стран еще идти и идти. Но это, скорее, плохо: — выходит, у нас нет резерва для роста, который можно запустить с помощью «феминистской» политики.
Но это не значит, что правительству можно расслабиться: сокращение финансирования инфраструктуры (в первую очередь, детских садов и яслей) может привести к тому, что с рынка труда начнут уходить и те женщины, которые сейчас играют на нем активную роль.
«Установление гендерного равенства на рынке труда противоречит экономической рациональности»
Научный сотрудник центра трудовых исследований ГУ-ВШЭ (Россия) Алексей Ощепков о гендерном неравенстве на рынке труда:
Во всем мире доля участия женщин (уровень активности) на рынке труда меньше, чем у мужчин. Разделение гендерных ролей, когда женщины посвящают больше времени ведению домашнего хозяйства и уходу за детьми, а мужчины заняты на «внешнем» рынке труда, является характерным для многих развитых и развивающихся стран. Такое разделение существует с давних пор, оно стало уже традиционным. Однако его устойчивость вызвана далеко не только слепым следованиям традициям и общественному мнению, а может быть объяснена вездесущей экономической теорией.
Дело в том, что производительность труда женщин в домашнем хозяйстве (в среднем) выше, чем у мужчин. Поэтому сложившееся разделение труда можно признать в большой степени рациональным. Так что здесь речь идет скорее не о дискриминации, а именно о «максимизации полезности» (прежде всего, совокупной полезности семьи). Однако во многих развитых странах во второй половине XX века наблюдался рост активности женщин на рынке труда. Постепенно стало набирать силу мнение, что традиционное разделение гендерных ролей дискриминирует женщин, ограничивает их свободу выбора. Это происходило на фоне резкого роста производительности труда в домашнем хозяйстве, появилось множество приборов, в разы упростивших ведение домашнего хозяйства – автоматические стиральные машины, пылесосы и т.д. В это же время развивалась и социальная инфраструктура – например, детские сады. Тем самым, у женщин высвободилось время, которое они могли предложить на внешнем рынке труда, и их участие выросло.
Вырастет ли ВВП, если больше женщин станут активными игроками на рынке труда? Такой вопрос часто возникает в европейских странах, во многих из которых уровень участия женщин является достаточно низким. Авторы доклада [о возможных результатах повышения занятости женщин] рассчитали, на сколько повысится ВВП в случае установления полного гендерного равенства на рынке труда – доведения уровня занятости женщин, продолжительности их рабочего времени и уровня оплаты труда до уровня мужчин. Получившиеся цифры впечатляют: ВВП может вырасти на 15 – 40% (в зависимости от страны).
Однако это по целому ряду причин следует воспринимать как некоторое счетное упражнение. Прежде всего, многие элементы гендерного неравенства на рынке труда являются устойчивыми во времени, так как лишь в малой степени вызваны дискриминационным отношением к женщинам. Они являются результатом рационального выбора агентов и общества в целом, в том числе, и самих женщин. Неравномерное распределение мужчин и женщин по разным профессиям и отраслям, различная продолжительность рабочего времени, и, наконец, гендерные различия в оплате труда во многом имеют экономическое объяснение. В то же время (по крайней мере, на данный момент), отсутствует экономическое обоснование для резкого и быстрого установления гендерного равенства на рынке труда. Кроме того, нельзя не учитывать то, что усиление позиций женщин на рынке труда приведет к ослаблению позиций мужчин, что окажет обратный эффект на рост экономики.
Положение женщин на российском рынке труда обладает как схожими, так и отличными от других стран характеристиками. В России также наблюдается разделение социальных ролей мужчин и женщин, отраслевая и профессиональная гендерная асимметрия занятости (сегрегация), а также разрыв в уровнях оплаты труда. Вместе с тем, имеются и отличительные особенности, которые были унаследованы от социалистической экономики. В частности, это высокий уровень занятости и уровень накопленного человеческого капитала (то есть образования, опыта, квалификации). Таким образом, следует ожидать, что даже если фантастический, противоречащий экономической рациональности сценарий установления полного гендерного равенства на рынке труда реализуется на практике, то его потенциальный эффект для России будет гораздо меньше, чем в большинстве европейских стран.
«Женщине всегда выгодней быть частью рабочей силы, чем работать бесплатно дома»
Сотрудник Университета Юмеа (Швеция) Эза Лефстрем о гендерном неравенстве на рынке труда и его устранении:
Если предложение труда превышает спрос, то результатом [увеличения доли женщин в рабочей силе] может стать уменьшение зарплат (или уменьшение темпов их роста). Если же наоборот, и предложение связано с увеличением спроса, то зарплаты будут расти вслед за увеличением спроса до тех пор, пока не установится новый равновесный уровень. В целом, увеличение труда позитивно сказывается на ВВП, но насколько сильным будет этот эффект, зависит от имеющегося соотношения между спросом и предложением. То есть, если предложение труда женщин – это, допустим, лишь парикмахеры, а рынку труда требуются шахтеры, то тогда не избежать проблем. Проблем, которые обычно разрешаются образованием, инвестициями в человеческий капитал.
Любопытный феномен с предложением женского труда – в том, что оно в любом случае способствует созданию новых рабочих мест (я упоминала об этом мультипликативном эффекте в своем отчете) – в секторе ухода за детьми, пожилыми людьми, транспорте и смежных секторах, – и этот спрос увеличивает возможности для создания новых рабочих мест.
Разумеется, возникнет необходимость в начальных затратах (инвестициях), например, в систему детсадов, но эти затраты (во всяком случае, в долгосрочной перспективе) будут заметно меньше доходов, генерируемых женщинами, которые будут делать оплачиваемую работу. Отчасти стоимость пользования социальной инфраструктурой может стать относительно ниже, т.к. доходы домохозяйств вырастут из-за того, что больше членов семей получат работу на рынке. Налоговые поступления вырастут, и можно утверждать, что вырастет и качество услуг в тех же детских садах.
Что касается того, что отдача от человеческого капитала у женщин ниже: в краткосрочной перспективе это так, но не в долгосрочной. Важно помнить, что обладать оплачиваемой работой на рынке труда – это не только вопрос дохода и зарплаты, это касается еще множества вещей (ощущения собственной значимости, жизненных интересов, социальных контактов, друзей и т.д.). Я считаю, всегда выгодней (в широком смысле слова) быть частью рабочей силы, даже при неполной занятости, чем работать без оплаты дома, заботясь о детях и муже. Прежде всего потому, что это надежная форма страховки в целом с точки зрения экономической зависимости от мужчины, и в частности – в случае развода или смерти мужа.
21.10.2009 г.
Источник: www.slon.ru
